Книга Чудовище и чудовища  - Барбара Морриган

– А вы когда-нибудь подводили своего друга? – тихо спросил Такута.

– Ну, было пару раз. Но друзья на то и друзья, чтобы не держать обид, – тейна Вамэ почесал в затылке.

– Может, обиды бы мне и простили, да только вот я сам не могу себя простить. Как будто моя жизнь была одной большой ошибкой.

– Больно сложные мысли у тебя, – фыркнул старик, – чего это ошибкой-то? И разве ж это повод не сбежать отсюда к человеку, который тебя там ждёт?

– Самое ужасное – это когда тебя ждут, но не верят в то, что ты на самом деле придёшь. Представляете, какую нужно было прожить жизнь, чтобы в итоге так и не появилось существа, которое могло бы тебе доверять?

– Так кто ж в этом виноват-то? – усмехнулся тейна Вамэ, – кто ж тебе мешал быть хорошим человеком?

– Когда тебя с самого детства приучают, что ты чудовище… хочется вообще никем не быть. Но пытаясь быть никем, я и остался ни с чем. Не сделал ничего хорошего и потерял всё дорогое.

– Ну ты и зануда! Едва пушок на рыльце вырос, а уже рассуждает о том, что жизнь кончена.

– Не кончена, – горько улыбнулся Такута, – просто она как будто бы не начиналась. Я так старательно гнался сам не зная за чем, что, кажется, пропустил всё остальное.

– Так навёрстывай, – рявкнул старик, – и не мозоль мне уши своими тоскливыми речами! Проваливай спать, не мешайся! А завтра, – его голос подобрел и смягчился, – прочти последние письма Хайму. Глядишь, хоть она тебя чему-нибудь научит.

«Что-то я совсем разболелась. То ли пылью надышалась, то ли продуло где – кашляю без конца. Ну ничего, пьём с Вамэ ромашковый чай по вечерам, а ещё он где-то целую банку мёда раздобыл!

Несмотря на эти неурядицы, в последние дни так хорошо… Вся эта бытовая рутина отвлекает от дурных мыслей. Иногда мне кажется, что именно в такие моменты я и живу. Когда не думаю о своём проклятии и о том, какими глазами на меня будут смотреть в городе. Сегодня вспомнила, как меня пытались задирать мальчишки в гимназии, дразнили чудовищем, а я им в какой-то момент в руки сунула записку: «Я человек!» Правда слово «человек», кажется, с ошибкой написала, дурёха. Они тогда посмеялись, но после этого почему-то дразнить перестали. Может, струсили, а может, надоело – неважно. Но сейчас я вдруг понимаю, что сама забыла о том, что пыталась им тогда сказать – я человек. Сложно, конечно, об этом помнить, когда твоя жизнь складывается… так. Но вот мы сидим, слушаем шелест ячменя за окном, в камине потрескивает огонь, а тёплая шаль обвивает плечи. И разве посмеет кто-то сейчас сказать, что я не человек? Что Вамэ не человек, раз связался со мной?»

«Прошла неделя, а что-то не полегчало. Всё больше лежу. Но ничего, муж у меня заботливый, храни его Двенадцать. Правда в Шестой всё же выбрались к океану, воздухом подышать. Я вообще лежать не люблю, особенно при болезни – свежий воздух и работа в момент выгоняют всю дрянь из организма! Но Вамэ велел лежать, а с ним попробуй поспорь – всю плешь проест. Потому отдыхаю, пишу, читаю. Нашла интересную книгу с мифами – никогда не замечала её в нашем шкафу! Там истории вроде бы совсем детские… А вроде бы и хорошие такие. В них чудеса – это часть мира, и никто их не пугается. Вот бы и у нас так было!»

«На днях стало совсем худо, пришлось аж врача вызывать из города. Он помычал, руками поразводил да уехал. Сказал, что простуда какая-то сильная, а я не могу жить спокойно – в груди всё горит. Хочу уже поскорее поправиться и вернуться к привычной жизни! Кто бы мог подумать, что я начну её так ценить? После стольких лет страданий, я вдруг так хорошо стала себя чувствовать! Будто бы начинаю принимать себя. Конечно, это всё ещё трудно – вот врач на меня так посмотрел, что я снова вспомнила, как люди относятся ко мне. Но во мне вдруг проснулось чувство протеста. Ну вот чего он вылупился? Я человек, только и всего!

Смеюсь сама со своих размышлений. Но есть в них и доля правды. Каждый ведь заслуживает быть понятым, особенно если он никому не навредил. Почему же я не заслуживаю?»

«Стало тяжело писать, это расстраивает. Не знаю, чем себя занять, мне очень нравится выливать мысли на бумагу. Это ведь единственный мой способ поговорить с кем-то. Двенадцать, пожалуйста, сделайте уже так, чтобы я поправилась! Невыносимо лежать в этой душной комнате!

Через силу достала дневник, чтобы записать важную мысль, до которой дошла: когда ты одержим поиском ответов, можно упустить важные вопросы. Не знаю, чего это меня на такие философствования потянуло, но мне так нравится эта идея. Моя жизнь была похожа на огромную чёрную полосу, в которой я то и дело спрашивала: «Почему я?», «За что мне это?», «Разве я заслужила быть такой?». Но между тем я не спрашивала: «Кто я?», «Что хорошего я могу сделать?», «Как мне стать лучше?». Я так упиралась в свою неполноценность и страх, что совершенно забыла о человеке, которым являюсь сейчас. Да, всё тем же, но… С каждым днём рождаюсь новая я. И лучшее, что я могу сделать для завтрашней себя – это оградить её от всех прошлых бед, с которыми столько лет боролась. Ведь именно ради этого всё и было, правда же?»

«Сегодня ночью едва не задохнулась. Вамэ так и просидел до утра у моей постели. Всё гнала его поспать, но поганец не соглашался. Руки ужасно трясутся, и перо постоянно выпадает. Уже вот и пятно чернильное на постели оставила… Мне вдруг стало так страшно. Верю, что Двенадцать не дадут мне погибнуть вот так, но боюсь – а вдруг им не удастся? Никогда не боялась смерти, а теперь…

Я обычно стараюсь внутрь Вамэ не смотреть, но в таком состоянии с трудом себя контролирую. И вижу у него в мыслях бесконечную темноту. Он так хочет верить, что всё будет хорошо, но ему не удаётся. Интересно, кто из нас боится больше?

Конечно, нам обоим нужно гнать от себя эти мысли»

«Кажется, на эту запись у меня уйдёт целый день. Ужас, ну и почерк! Кто вообще сможет это прочитать?

Такое чувство, что больше я ничего сказать не смогу. Как же это смешно – всю жизнь молчать, а теперь терять свой настоящий «голос». Последнюю ниточку…

Сейчас думать совсем тяжело, но сердце больше не болит за себя и за мир вокруг. Как-то совсем спокойно стало, словно все прежние проблемы были какой-то глупой выдумкой. А сны так и вовсе волшебные – часто вижу какой-то светлый уютный дом, залитый солнцем, наполненный людьми, которых я будто бы знаю, хотя никогда их не видела.

А думаю я в основном о том, что хорошего было за все эти годы. И сожалею, пожалуй, только об одном – что так и не нашла в своей жизни место для себя. Я любила мужа, заботилась о родных, старалась делать добро и пропускала через себя всё, что говорили и чувствовали другие, пусть это и было жестоким и болезненным. Но сама для себя я была лишь помехой. Будто какой-то ошибкой в этой красивой повести. Но ведь я не ошибка, я полноправная страничка. Пусть такая… невзрачная, но всё же.